Дженни (фанфик по Сумеркам) - Страница 19

Глупо, конечно, но иногда мне почему-то начинало казаться, что он будет и дальше с таким же удовольствием и заботой готовить для меня завтраки каждый день, станет моим помощником, водителем, нянькой, охранником, да кем угодно. И совсем уже неуместное чувство мнимой власти над ним закрадывалось в душу. Бред воспаленного воображения. Я с этим боролась. Брэйди оказался замечательным человеком, и портить его жизнь было жестоко и несправедливо. Так же как и мамину.

Брэйди быстро накрыл на стол и негромко позвал:

— Садись за стол. Все готово. У нас совсем мало времени.

Я устроилась на стуле у окна, где обычно сидела по утрам за завтраком и молча придвинула тарелку с едой. Брэйди устроился напротив.

— Налить молока?

— Да, спасибо.

Мы, наверное, смотрелись со стороны довольно трогательно. Двое молодых людей, парень и девушка, мирно завтракают на маленькой кухне. Два месяца после свадьбы. Завтрак вдвоем уже начинает входить в привычку. «Молока, дорогая?» «Да, дорогой.» «Тебе полный стаканчик?» «Нет, достаточно половины.» Прослезиться можно от умиления. Я не выдержала и сказала об этом вслух:

— Мы с тобой похожи на молодоженов.

Я думала он тоже улыбнется. Ведь в самом же деле — забавно. Однако ожидаемого смешка не последовало и я, подстегнутая любопытством, подняла глаза и посмотрела на брата из-под ресниц. Успела заметить, как дрогнула его рука, сжимавшая вилку, как застыло на его лице непроницаемое выражение, превратив правильные черты в маску, как медленно начал поднимать он глаза. Смешного он ничего в моих словах не видел. Но они явно задели Брэйди за живое. Не представляю чем. Он… разозлился? Расстроился? Не ожидая такой странной реакции, но почувствовав, что воздух мгновенно наполнился электрическими разрядами нарушив покой и умиротворенность, я вскочила из-за стола и буркнула:

— Спасибо. Все было очень вкусно.

И вышла из кухни. Подальше от его глаз, от тяжелого душного напряжения, на свежий воздух, к далекому шуму моря и крикам чаек.

Минут через пять следом вышел Брэйди, прошел к машине и уселся на место водителя. Мысленно проклиная свой болтливый язык, я уселась на пассажирское место. Все хорошо. Все просто прекрасно. Тихо — мирно, чинно — благородно. В жизни больше не открою рот, чтобы пошутить в его присутствии! Хватит.

Машина шуршала резиной по гладкой серой полосе асфальта, а я думала о том, чего мне стоил покой нашего дома. Еще тогда, после первой нашей поездки на машине, сидя у обрыва над морем, я сделала первые выводы. Стараясь быть предельно честной хотя бы с собой, я вынуждена была признать, что в присутствии Брэйди мне было очень нелегко держать себя в руках. Смятение, которое он вызывал в моей душе, было каким-то неправильным, неуместным, болезненно-сильным. Вполне обычные нормальные чувства были тоже. Они появились чуть позже. Например, благодарность и интерес. Симпатия. Иногда злость и даже обида. Но все это отходило на задний план, размывалось, теряло очертания, стоило встретиться с ним взглядом. Не зная можно ли назвать эту непонятную внезапную тягу к нему любовью, я понимала одно — прав у меня на это чувство не было. Значит, я должна избавиться от него, чтобы не портить жизнь себе и окружающим. Непростая задача, но другого выхода, по-видимому, не существовало. Надо было изжить это чувство в себе, переболеть им как ветрянкой и забыть. На это понадобится время, которое, как известно — лучший лекарь. Но что конкретно нужно делать? Как поступать, чтобы не только благополучно излечится от болезни под названием «Брэйди», но еще избежать рецидива? Требовалась четкая тактическая линия поведения. Необходим был план. И я тут же занялась его разработкой. Учитывая то, насколько сильно волновало меня присутствие братика, хорошо было бы по возможности держаться от него подальше. Сделать вид, что его не существует, не получится. Это нереально. Мы жили в одном доме, и попытки полностью избежать общения выглядели бы, по меньшей мере, нелепо. А поскольку разговаривать с братиком придется, то было бы очень неплохо научиться контролировать внешнее проявление эмоций, чтобы не выдавать свои неуместные чувства выражением лица.

Если изложить выбранную мной линию поведения кратко, то получалось примерно следующее: свести общение к минимуму и держать себя в руках, когда избежать общения не удалось. Беспроигрышный вариант. Сильная заявка на победу. Это должно было сработать, если б не некоторые нюансы.

Проблем с первым пунктом практически не было. Я и без того старалась держаться от Брэйди подальше. Трудности возникали со вторым. Дело было в том, что врать я никогда особо не умела, и общение с Брэйди грозило стать для меня проблемой.

Помощь пришла с неожиданной стороны. От миссис Малиган, Dialect coach, суперпрофессионала и просто симпатичной старой леди. Кто бы мог подумать, что ее специальность — ставить произношение у актеров. Когда я приехала на первое занятие, миссис Малиган встретила меня в дверях и проводила в гостиную. Это было небольшое уютное помещение с мягкой мебелью, обитой веселенькой тканью в мелкий цветочек, с занавесочками в тон и большим декоративным камином. На обширной каминной полке теснилась масса небольших фарфоровых фигурок котят. Сама миссис Малиган оказалась невысокой сухощавой женщиной лет шестидесяти. Строгий деловой костюм, неожиданный в такой обстановке, и седые, практически белые, волосы, подстриженные классическим каре, делали ее похожей на холодную чопорную железную леди. Общее впечатление смягчали большие серые глаза. Цвет их потускнел от возраста, но сохранилась где-то в глубине этакая лукавая искорка. Стоило ей заговорить и от внешней холодности не осталось и следа. Она поздоровалась на таком хорошем русском, что я от неожиданности неприлично открыла рот и уставилась на нее в полном изумлении. Естественно, поздоровавшись, я тут же поинтересовалась, откуда мой уважаемый педагог настолько хорошо знает язык. Выяснилось, что она американка по рождению, а вот дед ее когда-то приехал в Америку из старой, еще дореволюционной России, ненадолго обогнав первую волну эмиграции. В семье было принято говорить на родном языке и внуки самой миссис Малиган знают русский так же хорошо, как и она сама. Специальность свою она приобрела в Лос-Анджелесе потому как в молодости, обладая весьма примечательной внешностью, полагала себя талантливой актрисой и пыталась сначала сделать карьеру в кинобизнесе, но не преуспела. Помешало этому вполне банальное обстоятельство: молоденькая симпатичная девушка встретила мистера Малигана и вышла замуж. Через год родился первый ребенок. Мальчик. Про актерскую карьеру можно было забыть, но не сидеть же молодой энергичной женщине без работы, и она занялась тем, что сама знала неплохо и могла научить других. А именно ставить произношение юнцам, которые приезжали в Лос-Анджелес со всего света с целью стяжать себе славу гениального актера и стремились избавиться от акцента, мешающего поискам приличной роли. Рассказав мне все эти подробности, миссис Малиган поинтересовалась, а не хочу ли я попробовать себя в актерском ремесле (она полагала меня достаточно симпатичной для этого). На что я честно ответила, что вообще-то не так уж сильно желание быть актрисой, но вот умение владеть лицом мне бы очень пригодилось. Я думала при этом о своей тактике и стратегии, а пожилая леди видимо решила, что мне просто неловко сознаться в своем стремлении к славе. Она улыбнулась покровительственно и объявила, что не только научит меня речи, но и сделает такой великолепной актрисой, что весь мир рухнет к моим ногам в восхищении. Я совсем уже собиралась высказаться в том смысле, что не стоит тратить на достижение таких глобальных целей слишком много времени, как вдруг оказалось, что занятие уже началось.