Дженни (фанфик по Сумеркам) - Страница 69

Руки дрожали, и я не с первой попытки смогла отхлебнуть кофе, уже порядком остывшего. Зато прокатившаяся по пищеводу горькая жижа помогла немного прийти в себя. Остатки я выпила уже залпом и сунула пустой стаканчик на стол. Брэйди долго молчал, глядя на меня в упор из-под сведенных в одну линию у переносицы бровей. Я не могла выдержать этого взгляда и отвернулась. Стала рассматривать белый пластиковый стаканчик, отмечая про себя, что вот по внешней его стороне ползет вниз коричневая капля, а значит, на столе останется неопрятный круглый след от донышка. Надо будет его вытирать.

Голос Брэйди первым разорвал гнетущую тишину:

— Знаешь, Дженн, ты похудела.

— Да? — выдохнула я. — Только… Только меня здесь все зовут Лив. Оливия.

— Я в курсе, — легко ответил Брэйди. — И… Ты прости, что я лезу в твою жизнь. Так надо. Это ненадолго. Правда. Так что бежать смысла нет. В любом случае, я не дам тебе этого сделать. Какое-то время нам необходимо побыть вместе.

Я не нашлась, что ответить. Даже не сразу сообразила, о чем идет речь. Слова Брэйди гулким эхом отдавались в голове. Обрывки фраз перемешались, как разноцветные стекляшки в калейдоскопе: «… прости, что я лезу в твою жизнь…», «…нам необходимо побыть вместе…», «…какое-то время…», «…это ненадолго…».

Ненадолго…

Ненадолго?

Наверное, это было отчаяние. Глухое, беспросветное отчаяние. Я чувствовала его горечь и вспомнила, как сравнивала себя с ребенком, который прячется в шкафу. Дрожит и ждет, когда его найдет тот, кто сможет защитить. И пришло понимание — я хотела, чтобы моим защитником стал Брэйди. В глубине души надеялась, что он разыщет меня, вытащит из темноты.

А он говорит: «…ненадолго…».

Надо было что-то сказать ему. Ответить. Возможно, стоило объяснить, почему уехала в прошлый раз? Задача довольно сложная. Я ведь и сама не знала, что толкнуло меня на этот шаг. Просто не помнила себя. Да и нужны ли ему эти объяснения? И помогут ли они? Не уверена. Я видела только, что история эта повлияла на него очень сильно. Обожгла. Оттолкнула от меня, что было неудивительно, но больно. Наверняка, он запомнил, какой я была в руках другого мужчины. Поломанной, жалкой, грязной. Теперь Брэйди никогда не сможет прикоснуться ко мне, не испытав отвращения. Призрак Ника будет вечно стоять между нами.

Молчание затягивалось, и Брэйди снова попросил, теперь уже тише:

— Не убегай. Пожалуйста.

«Не убегай». Даже смешно. Да разве я смогу теперь убежать, зная, что у нас мало времени. Хотелось сказать ему, что согласна побыть рядом. Неважно, в каком качестве. Ведь понятия «мы» теперь не существует. Неважно, зачем ему это понадобилось. Просто мне очень сильно захотелось поймать хоть кусочек ускользающего сквозь пальцы тепла.

Многое хотелось сказать, но получилось только выдавить из себя короткое:

— Не убегу.

Брэйди пригнулся, заглядывая мне в лицо.

— Как ты себя чувствуешь, Дженн? Хочешь, принесу еще кофе?

Я представила, как это будет выглядеть, и мир вокруг сразу перестал кружиться. Все стало на свои места. Две недели наводя в этом трейлере порядок, я твердо усвоила, что жить здесь будет «звезда», и это в мои обязанности входит бегать за кофе, убираться, следить за его одеждой и вообще «заносить хвосты», как это называла Лиззи. Не было нужды гадать, в каком качестве Брэйди хочет видеть меня рядом в этот раз. Все четко задокументировано, пронумеровано, прошнуровано и привинчено к полу.

Парень уже вертел головой в поисках куртки, когда я твердо сказала:

— Нет. Не надо. Прости. Увидела тебя и немного растерялась. Ты, наверное, устал с дороги. Завтра рано вставать. Тебя разбудить или встанешь сам? Меган всегда вставала сама. Я приносила кофе чуть позже.

— Дженн, ты чего?

Брэйди недоуменно уставился на меня.

— Меня зовут Оливия. Можно просто, Лив.

— Отлично. А меня зовут Брендон Гордон и я…

— Звезда экрана, — перебила я его. — А я мелкая сошка из обслуги. И ты прекрасно знал это, когда включил меня в свой райдер, как омара к обеду.

— Отдыхайте, мистер Гордон, — сказала я переходя на официальный тон и поднимаясь. — Подъем в шесть. Я принесу ваш завтрак в двадцать минут седьмого. Черный кофе без сахара, стакан апельсинового сока, твердый сыр, ветчина, тосты. Ваш райдер изучен со всем вниманием, сер.

Направляясь к двери, я печатала шаг, как на занятиях по строевой подготовке в средней школе деревни Михайловка Оренбургской области. Только выйти за дверь не получилось. Брейди схватил меня за руку, притянул к себе и обнял, обхватив большими сильными руками так, что я уткнулась лицом в его плечо. Вырываться было бесполезно. Пробовала. Брыкалась и ревела в голос. Потом устала брыкаться и просто ревела. Брэйди терпеливо ждал, пока истерика утихнет.

Когда слезы закончились, он усадил меня на стул. Достал из холодильника бутылку минеральной воды, откупорил и поставил на стол.

— Пей.

Глотая холодную, колючую воду, я пыталась сложить два и два, совместить в голове слова Брэйди о необходимости побыть рядом какое-то время и способ, которым он заманил меня в эту глушь. Сами собой напрашивались выводы. Первый, самый очевидный, — Брэйди, действительно, было необходимо привязать меня к себе на какое-то время, что он с блеском и провернул. Ближайшие три месяца мы будем неразлучны, как сиамские близнецы благодаря его райдеру и моему контракту. Второй, не менее очевидный, — Брэйди давно уже знал, где я и чем занимаюсь, раз сумел так быстро сориентироваться в нужный момент. И, наконец, третий, самый неприятный и не менее очевидный, чем первые два, — раз Брэйди какое-то время знал, где я и не искал со мной встреч, значит та любовь, о которой он так жарко и трепетно рассказывал год назад в Ла Пуш, не была мистическим «запечатлением» из легенды. Она была простым человеческим чувством, которое не выдержало ударов судьбы и долгой разлуки. Бывает. И довольно часто. А главное — винить мне в этом некого. Если только себя.