Дженни (фанфик по Сумеркам) - Страница 32

Когда после смерти Таха Аки у границ поселения Квилетов появились Белые, трое из его внуков превратились в волков и встали на защиту племени. Так и происходит с тех пор. Так, как пожелал Верховный Дух Вакан Танки. И именно так, с тех пор как запечатлелся со своей нареченной Таха Аки, люди-волки узнают свою вторую половинку. Импринтинг безошибочно находит пару оборотню и является для него одновременно наградой, чертой, ограничивающей его жизненный путь и смертельной опасностью потому, что делает волка уязвимым. Но никто из оборотней никогда не жалел о том, что запечатлился потому что их живые сердца согревала любовь не омраченная ничем.»

Билли Блэк давно закончил свой рассказ, а у костра было все так же тихо. Ли, с окаменевшим лицом кидала в костер мелкие щепки, которые тут же вспыхивали от жара углей, языки пламени на мгновение озаряли ее лицо, и становилась заметна мокрая дорожка слез на смуглых щеках девушки. Молчали Квил и Клэр, сцепившие пальцы рук так крепко словно держали в самое ценное, что было в их жизни. Сидели, крепко обнявшись, Джаред и Ким. Их нисколько не смущала толпа молодежи, собравшейся вокруг костра. Парни помладше начали гомонить первыми. Через полчаса у костра стоял такой же гвалт, как и в начале вечеринки. Джаред и Ким собрались идти домой и взялись проводить Билли. Алекс снова достал гитару. Квил руководил теми, кто собирал мусор, Ли разнимала двух мальчишек, совсем уже было собравшихся вцепиться друг в друга, а я все вспоминала легенду, рассказанную старым индейцем. Она завораживала.

Оборотни. Эти люди верят, что могут превращаться в волков. Ерунда какая-то. Такого не может быть. Наверное, волк — тотемное животное Квилетов, поэтому Билли называл своих соплеменников «люди-волки». Или я все же что-то не так поняла. Интересно. Но сейчас меня больше волновало другое.

Запечатление. Надо же. Любовь, не омраченная ничем — мечта каждой девчонки. Обрести свою вторую половинку и точно знать, что ты не ошиблась в своем выборе и человек, которого ты любишь — тот, кто тебе нужен. Это ли не счастье? Так почему у меня мурашки по коже от этой романтической сказки?

— Уже много времени, — сказал Брэйди, выводя из задумчивости. Впервые за долгое время я посмотрела ему прямо в лицо. В свете костра его безупречные черты стали резкими, черные глаза блеснули, отразив свет углей, и я очень живо представила, как мог выглядеть Таха Аки, их великий предок.

— Да. Идем.

Мы попрощались с остальными и медленно пошли домой. Множество мелких воспоминаний возникали в голове: его тяжелый, пристальный взгляд, который обжег меня в первую встречу, моя безотчетная тяга к Брэйди, то, как он заботился обо мне, как переживал мои выходки, неясное ощущение абсолютной власти над ним. И звучал в ушах его голос, хриплый, с надрывом, такой же, как там, в темноте у лестницы: «Джееенн… Дженниии…».

Я должно быть сошла с ума или все же это… Нет. Легенда — всего лишь старая сказка. Нужно просто спросить и он ответит, что такого не может быть потому, что не может быть никогда.

— Брэйди.

— Да, Дженн.

— А ты веришь во все эти легенды? — Спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа.

— Конечно, верю. — Без тени сомнения произнес Брэйди.

Сердце вздрогнуло, отчаянно барабаня по ребрам с такой силой, что зашумело в ушах. Я старалась дышать спокойно и умерить его ритм, успокоиться. Сделать это получилось не сразу.

Каменное крошево тропинки тихо шуршало под ногами. В темноте было сложно различить, куда мы идем. Не заблудиться с позором у самого дома помогла рука Брэйди, уверенно тянувшая меня в нужном направлении.

Впереди уже виднелся фордик, припаркованный на подъездной дорожке, когда я решилась спросить:

— Скажи, а тебе никогда не казалось, что ты запечатлен?

Это звучало по-дурацки, знаю, но я почему-то была уверена, что Брэйди не станет смеяться. И была права. Парень даже не улыбнулся. Его голос был серьезен и глух:

— Такое не может показаться, Дженни. Я точно знаю, что запечатлен на тебе. Я люблю тебя, девочка.

Некоторое время ноги несли меня к дому по инерции. Только у самых дверей я остановилась, сообразив, наконец, что мы пришли, и Брэйди остановился рядом. Очень, очень близко. Он наклонился и, прислонив свою щеку к моей щеке, тихо спросил:

— Ты боишься меня, Дженн?

— Нет. — Так же тихо прошептала я.

— Тогда, почему ты убегала?

Горячие ладони легли мне на плечи. Брэйди осторожно, словно боясь спугнуть, обнял меня. Его запах, необычный, терпкий, с нотками древесной коры и мускуса заполнил легкие. Я непроизвольно напряглась в его руках. Вцепилась непослушными пальцами в грубую, джинсовую ткань куртки и спрятала лицо, уткнувшись носом в плечо. Надо было ответить. Я хотела ответить. Правду. Но отчаянно трусила, задыхалась, захлебывалась волнением и непроизнесенными еще словами.

Брэйди сразу же разжал руки, приобнял меня за плечи и подтолкнул к дверям. На негнущихся ногах я переступила порог. Свет и запахи дома слегка отрезвили, ступор пропал, вернулась возможность нормально двигаться. Мы с Брэйди разулись, повесили куртки в прихожей и отправились по своим комнатам, ответив на вопрос Вихо: «Как прошел вечер?», — дежурное. — «Нормально».

У самых дверей моей комнаты Брэйди окликнул меня тихим шепотом:

— Дженн.

Темнота коридора рассеивалась светом из гостиной. Его хватало, чтобы видеть, как качнулась фигура парня, приближаясь ко мне вплотную. От него ощутимо повеяло теплом. Каждая клеточка тела звенела от напряжения. Колени предательски дрогнули, и я прижалась к стене у двери. А Брэйди наклонился ко мне, оперевшись рукой о стену рядом с моей головой. Тихий шепот щекотнул ухо: